В России существуют более трёхсот моногородов, где жизнь тысяч людей зависит от единственного предприятия. Четверть из них балансирует на грани коллапса — и это настоящая бомба замедленного действия для экономики. Программа поддержки, стартовавшая в 2016 году, не дала результатов, но главный удар нанесла СВО. Девять градообразующих заводов, принадлежавших западным компаниям, остановились, треть предприятий попали под санкции. Однако военная мобилизация экономики внезапно реанимировала десятки заброшенных цехов — словно вскрыла рану, залитую бетоном.
Плоды индустриальных гроз
Советские моногорода — детище 1930–1950-х годов, порождённые индустриальными амбициями с тайным военным душком. В отличие от Европы, где города росли естественно вокруг Берлина или Манчестера, у нас их создавали указом сверху. Заводы вгрызались в землю у месторождений, а рядом плодились посёлки, обречённые стать пленниками своих гигантов. Уральские металлургические монстры, лесопилки Карелии, рудники Мурманска — все они рухнули под ударами развала СССР, оставив после себя промышленные трущобы.
Кадыкчан — город-призрак в Магаданской области. Когда в 1996 году угольный карьер закрыли, жизнь пятитысячного поселения оборвалась. К 2009-му здесь не осталось ни души. Но даже там, где люди цепляются за остатки работы, моногорода превращаются в ловушки: смертность от отравлений, драк и убийств взлетает до небес. Мужчины, составляющие 85% работников шахт и заводов, спиваются, теряя смысл существования. Технология вымирания отработана до автоматизма.
Карта катастроф: Красные зоны и призрачные надежды
Правительство делит моногорода на три категории, как врачебный диагноз. «Красная» зона — треть всех точек на карте. 32 региона, от Кузбасса до Челябинска, держат мартиролог умирающих посёлков. Взять Карелию: Онежский тракторный завод сократил штат с 7200 до 140 человек, а Петрозаводский станкостроительный гигант теперь торгует складами. Что случилось с городами-сателлитами? Они провалились в экономическую черную дыру.
Красная Поляна — маленький ад в Кировской области. Местный цех «Икеа», кормивший 700 человек, закрылся в 2022-м. Российский инвестор купил руины, но шансов возродить производство — ноль. Люди заперты в ловушке: 200 км до ближайших городов, закрытая больница, дома, рассыпающиеся на глазах. Программа переселения? Миф, разбитый о бюрократические стены.
Цена провала: 23 миллиона за призрак работы
Программа «Комплексное развитие моногородов» должна была стать спасательным кругом. Вместо этого — скандал. Счётная палата вскрыла абсурд: 7,2 млрд рублей ушли не на токарные станки, а на тренинги для чиновников. Итог — 1506 рабочих мест за три года. Каждое — по цене элитной квартиры в Москве. 23 миллиона из бюджета на одну вакансию в городе-мумии — так правительство пишет учебник по экономическому сюрреализму.
Оборонный бум дал второе дыхание заводам, но моногорода остаются капканом. Они трещат по швам, как ржавые трубы советских ТЭЦ, выпуская пар безысходности. Пока сырьевые цены диктуют правила, а госзаказы становятся единственным кислородом — будущее этих городов висит на волоске. И волосок этот уже давно истончился.
К концу 2010-х годов моногорода России столкнулись с особыми вызовами: темпы сокращения населения здесь втрое опережали средние показатели, а в 70% случаев зарплаты оказывались ниже региональных отраслевых норм, порой вдвое. За последние десять лет 92% таких городов потеряли в сумме 734 тыс. жителей даже по данным прописки. Однако сегодня открываются новые возможности для их преобразования!
Сила локальных решений
Согласно данным Росстата, в 321 моногороде проживает 12,7 млн человек — каждый девятый житель страны. Лидером по их количеству стала Кемеровская область с 24 моногородами, где 60% населения региона связаны с такими территориями. Это не просто статистика — это потенциал для создания уникальных экономических кластеров!
Официальный статус монопрофильного муниципалитета присваивается при наличии доминирующего предприятия с пятилетней историей, где занято свыше 20% трудоспособного населения. Яркие примеры — посёлок Восток в Приморье с 90% работников горно-обогатительного комбината и Каменка в Ивановской области, где «Красный Октябрь» объединяет 80% местных специалистов. При этом нефтегазовые моногорода и закрытые города демонстрируют устойчивость, открывая перспективы для адаптации их опыта.
Интересно, что лишь 2,5% моногородов официально связаны с оборонной промышленностью, тогда как 60% специализируются на машиностроении и металлургии, что создаёт основу для технологической модернизации. Как показывает практика, многие предприятия успешно совмещают гражданские и специализированные заказы, расширяя свои компетенции.
Уроки трансформации
Мировой опыт, как в Рурской области Германии, доказывает: переход к диверсифицированной экономике возможен через инвестиции в инфраструктуру и образование. Российские моногорода, находящиеся в среднем в 152 км от региональных центров, могут использовать свою уникальность, развивая локальные проекты.
Яркий пример — Кировск в Заполярье, где создание ТОСЭР в 2017 году привлекло инвестиции в спортивную инфраструктуру, модернизацию аэропорта и горнолыжного курорта. А Байкальск, преодолев экологические вызовы, стал центром экотуризма с растущим населением! Эти успехи вдохновляют Чебаркуль, Выксу и другие города на поиск собственного пути.
Ключ к развитию — в умении сочетать промышленное наследие с инновациями. Вместо радикальной смены специализации, как в Магнитогорске, эффективнее улучшать транспортную связность и создавать сети взаимодействия с соседними территориями. Уже сегодня многие моногорода демонстрируют, что даже в условиях удалённости можно создавать современные рабочие места и комфортную среду для жизни.
Опыт последних лет подтверждает: будущее моногородов зависит от умения находить сильные стороны в самой их специфике. С каждым годом появляется всё больше примеров успешной адаптации, открывающих новые горизонты для 9% населения страны!
К сожалению, не всем моногородам удаётся развиваться через туризм — ведь такие жемчужины, как озеро Байкал, встречаются далеко не везде. Но даже в сложных условиях многие города находят выход: сегодня они активно используют технологии, которые ранее считались неперспективными, сосредоточившись на производстве оборонной продукции. Это временное решение, ведь спрос на бронетехнику не бесконечен, зато оно даёт драгоценное время. Местные сообщества получают шанс переосмыслить прежние подходы, создать устойчивые стратегии и уверенно шагнуть в будущее.
Да, не у каждого моногорода есть уникальные природные достопримечательности, способные привлечь путешественников. Однако сегодня многие из них демонстрируют удивительную гибкость: осваивают инновационные производства, вдохнув жизнь в технологии прошлого. Оборонная отрасль, конечно, не станет вечным спасением, но служит важной ступенькой для развития. Это возможность перезагрузить экономику, вдохнуть в города новую энергию и построить планы, которые сделают их по-настоящему процветающими!
Источник: argumenti.ru
